Борис Вениаминович Козлодоев важно восседал на заднем сидении своего престижного автомобиля. Кожа слоновой кости приятно поскрипывала под его старой задницей, одетой в дорогие брюки из английской шерсти, а руку приятно холодил тяжелый стакан с 12-летним шотландским виски "White Horse". Кубики льда кружились в плавном вальсе и, переливаясь, звенели, наталкиваясь на стенки. Козлодоев ехал от любовницы к молодой жене. По легенде, он был в командировке и должен был вернуться только завтра, но в силу того, что произошла небольшая ссора, планы изменились. Машина остановилась возле подъезда бывшего обкомовского дома. Козлодоев поставил стакан с остатками виски на деревянный подстаканник, и, взяв на руку пальто, а в другую - кожаный чемодан, ступил на снег. Морозец приятно защипал ноздри немаленького носа. Отпустив водителя, с легкой полуулыбкой он пошел по скрипящему снегу к подъезду.

Выйдя из одной жизни через бронированную дверь, Козлодоев оказался в широкой прихожей иной жизни, с теплыми тапочками и пижамой, но сразу же почувствовал что-то неладное. Любимый нос никогда не обманывал своего хозяина, и именно сейчас начал сигнализировать, лихорадочно втягивая воздух и влажно похрюкивая. Видите ли, наш герой был аллергиком. Аллергия у него была не совсем обычная – на молодость, на мужскую молодость.

В спальне предательски скрипнула дверца шкафа. Борис Вениаминович чихнул...